За окном ранняя весна, но ощущение, что зима так и не уходила. Пуржит, летит снег, темно в кабинете, мы даже включили свет. Битва с примерами продолжается. Не у всех ребят получается, вижу, что некоторые приуныли, кое-кто начинает сдаваться – просто сидят, печально глядя на листочек. Понимаю – надо что-то делать, исправлять ситуацию, но подсказывать не хочу, ведь тогда многие клюнут на это и потянутся к моему столу за подсказкой.

Ага, разбежалась. Чтобы грудь потом обвисла? Чтобы зависеть от режима кормления? Да ещё и не позволишь себе ничего. Те же клуши сами ведь только и говорили: того нельзя, этого нельзя. Ну вот и сидите теперь на своих диетах. А она, Ия, захотела огурец, или клубнику, или пирожное – пожалуйста. Только вот купить не на что. Булка, молоко да картошка – вот её деликатесы.

И попала наша Эльза на практику в гинекологическое отделение Первого роддома. К роженицам относилась уважительно, шептала слова утешения, помогала принимать роды. А вот с теми, кто приходил на аборт, вела себя жестоко и шипела: «Чего орёшь? С мужиками кувыркаться нравится? А о том, что от этого бывает, знать не знала? Хоть понимаешь, что с тобой и твоим ребёнком сейчас делать будут, твою мать?» – и дальше всё в таком духе, да ещё с матюшком.

Сейчас в приоритете молодость. И, соответственно, происходит дискриминация старости. Старым быть чуть ли не стыдно. А тут ещё такая закавыка. Человек имеет тело и душу. Точнее, душа имеет тело. И кое-что осилить разумом чрезвычайно трудно: тело наше стареет, а душа остаётся молодой. У всех душа молодая, а не только у известных артистов и прочих деятелей шоу-бизнеса.

Впервые в жизни ступив на эскалатор, я едва не исполнил шпагат. Пируэт новичка! Фуэте провинциала! А потом было движение вниз по наклонной, навстречу бесконечному восходящему потоку людских лиц. Когда-то – сплошь хороших, умных и просветлённых. Теперь бы сказал – есть хорошие и разные… Но для этого в Петербурге надо прожить жизнь. Лично я люблю читать на эскалаторе людские лица. Именно читать, а не пялиться.

Нужно сказать, его отец лишь в 32 года получил корочки, да и то его на заводе обучили. До этого работал электриком. И тоже начинал как ученик. Кстати, мой племянник тоже не хотел учиться и бросил школу в 7-м классе. Но он вообще ничего не хотел. В 19 лет родил нам внука и всё-таки окончил школу со словами: «Чтобы сыну за меня не было стыдно». Работает сейчас монтажником.

Мне импонировали Ирины простота, открытость и бескорыстие, их редко встретишь в женщинах. В отличие от большинства знакомых мне дам Ира ничего не просила, была довольна тем, что есть. С ней мне всегда удобно, легко и весело. Даже на очень серьёзные проблемы она, что называется, смотрит философски. О таких женщинах говорят «свой парень», с ней не нужно играть роль, она не ждёт комплиментов, героических поступков, принимает тебя со всеми недостатками и ошибками.

Паше этого операторского эгоцентризма не было. Он вполне мог пожертвовать каким-нибудь операторским эффектом, если это не укладывалось в драматургию. Он мог погасить любой осветительный прибор только ради удобства артиста. Конечно, в нём много было новаторского. В фильме «Неоконченная пьеса для механического пианино» есть эпизод разговора Платонова (Александр Калягин) с Софьей (Елена Соловей).

У моей хорошей подруги Инны, ровесницы, есть дочь. Ей 22 года. Зовут её Станислава. Мальчики Станиславы в наши дни встречаются, хотя нечасто, девочки – ещё реже. Но есть. У Инны дед по матери был Станислав, у мужа Инны, Аркаши, – дед по отцу Станислав. Деваться некуда. Тут отразить дедов во внучке – дело неизбежное. Как кратко и ласково назвать девушку Станиславу? Есть два стандартных пути. Либо Стася, либо Слава. Но это банально.

...Через несколько минут раздался видеозвонок. Иван Семёнович ответил и увидел на экранчике телефона кабинет, где за столом сидел молодой человек со строгим лицом, в форме сотрудника МВД. На стене висел портрет президента, за спиной у полицейского виднелся российский триколор. В общем, всё честь по чести. Типичный кабинет представителя силовой структуры. Молодой человек поинтересовался, связывалась ли с Иваном Семёновичем его сотрудница.

Вскоре выяснилось, в чём тут дело. В банке ведь не дураки сидят, а люди умные, серьёзные и респектабельные. Вот они и подумали: зачем им отправлять ссылку на номер какого-то местного директора? Компания-то солидная. Поэтому отправили СМС сразу на номер гендира. Только вот беда: на генерального директора зарегистрировано десятка полтора корпоративных номеров. И на какой именно ушло наше СМС, понять с ходу невозможно.

Оказалось, умерла знакомая тёти Лены, прихожанка, старушка божий одуванчик. Раньше пела на клиросе, потом помогала в храме. Ни от какой работы не отказывалась – и у подсвечника хлопотала, и в трапезной, и полы мыла. Светлый человек. Но после её смерти вскрылось то, что всех потрясло. Двоюродная сестра разбирала вещи покойной и наткнулась в чулане на старый чемодан.